Иван Ермолаевич Малышев - Герой Советского Союза

В тылу врага

Далее последовали еще более странные события, приведшие многих к гибели. Ночью личный состав подразделений бригады был посажен на машины. Наша колонна вместе с артиллерией, танкетками, штабными машинами двинулась в путь. Машин не хватало, они были буквально набиты солдатами. Замечу, что перед совершением марша задача личному составу поставлена не была, и мы лишь догадывались, что движемся в сторону Конотопа. А тем временем фашисты уже поджидали нас в районе рабочего поселка Батурине

Засада мотоциклетного подразделения встретила колонну кинжальным огнем, вызвавшим панику в наших рядах. Непонятно было, где немцы, где наши, куда стрелять? Беспорядочные метания солдат остановил начальник штаба бригады майор Овчинников. С пистолетом в руке он встал против людского потока: "Куда бежите?! Вперед!" Бойцы были сгруппированы по подразделениям и открыли ответный огонь по противнику. Однако отсутствие четкого единого руководства действиями подразделений не позволило отбросить противника, а к утру стан врагов укрепился подошедшими к этому времени танковыми частями. Превосходящие силы противника расчленяли и уничтожали подразделения бригады. Те, кто чудом остался в живых, неожиданно оказался в глубоком вражеском тылу.

В сложившейся обстановке надо было что-то срочно предпринимать. Когда едва забрезжил рассвет, ко мне подбежал знакомый водитель Звягинцев. Я предложил моим ребятам сесть в машину и на большой скорости проскочить мимо немцев. Это, конечно, было ребячество, тем более что из нашей затеи ничего не вышло - гитлеровцы открыли огонь такой силы, что машину пришлось развернуть и спешно покинуть. Большой удачей для нас стала случайно найденная в брошенной легковой машине секретная карта с нанесенной обстановкой. Мы теперь могли ориентироваться на местности и принимать правильные решения, чтобы выбраться из фашистского пекла.

Бой на пасеке

Помог нам, горсточке красноармейцев из восьми человек, сторож колхозной пасеки Гавриил Фадеевич Есипенко (его имя я узнал уже после войны). Мы повстречались в лесу, и вместе с ним пошли на пасеку. По дороге сторож рассказал, что в ближайших населенных пунктах Алтыновка и Атю-ша очень много немцев, а церковь забита русскими военнопленными.

На пасеке Гавриил Фадеевич накормил нас изголодавшихся хлебом и медом. Беседуя с ним, лишний раз убедились, что он преданный Родине человек. Мы тоже признались ему, что в плен сдаваться не собираемся, будем бить фашистов и пробираться к своим, на восток На дорогу пасечник дал нам рамку, полную меда. Она-то и послужила причиной последующих событий.

Спустившись из рощи, где находилась пасека, мы повстречали на лугу двух пожилых мужчин и мальчишку, которые пасли коров. Старики, подойдя к нам, неожиданно со злорадством заявили: "Ваша песенка спета. Разве ж вы можете устоять против такой силы?! У вас один выход - сдаться в плен. Если стесняетесь, мы вам поможем". От таких слов мурашки побежали по коже, нас словно бы окатили ледяной водой. Но совсем недалеко находились фашисты, и потому нам приходилось держать себя в руках, не проявлять излишних эмоций. Тем более что, заприметив у нас рамку с медом, пастухи смекнули, где мы ее взяли.

В плен сдаваться мы, разумеется, не собирались и повернули обратно на пасеку. Там рассказали Гавриилу Фадеевичу о случившемся. Возмутившись словами стариков, пасечник поведал нам, что те рано утром встречали немцев с иконами...

Чуть позже, обсуждая новый маршрут нашего движения, я случайно глянул вниз косогора и оторопел: в нашем направлении по тропинке шли десять немцев, возглавляемых одним из встреченных на лугу стариков. День был теплый, и фашисты шли беспечно: с закатанными рукавами, болтавшимися на шее автоматами, и что-то кидали в рот из касок, висевших на локтях. Медлить было нельзя. Гостеприимного хозяина я попросил срочно покинуть пасеку, а отделение развернулось в 20-30 метрах от тропинки, идущей к шалашу. Как только немцы поравнялись с нами, мы открыли огонь и забросали их гранатами. А затем, спешно захватив два автомата у убитых фашистов, побежали оврагами на восток

Так начался наш путь к своим войскам по территории, занятой противником. Продолжался он более 20 суток, за это время мы прошли около 200 километров.

Еще одна тревожная ночь

Наверное, худшего состояния и большей тяжести на душе мы никогда не испытывали, чем во время нахождения на территории, временно оккупированной фашистами. С болью в сердце видели их безнаказанное хозяйничанье в наших селах и домах. Невольно вставал вопрос: как случилось, что фашисты топчут нашу землю, а мы, ее истинные хозяева, чувствуем себя бесправными? Прямого ответа на него мы не находили, но, не смотря ни на что, были глубоко убеждены в скорейшем изменении обстановки в нашу пользу...

На оккупированной территории во всех населенных пунктах на видных местах были расклеены приказы немецкого командования, гласящие, что за укрывательство и содействие красным - высшая мера наказания. Поэтому ночевать приходилось в снопах, скирдах соломы, сена и тд. За пищей очень осторожно, чтобы никто не видел, заходили в дома, которые находились в стороне от магистралей. Большинство граждан относилось к нам с сочувствием и оказывало всевозможную помощь. По мере продвижения мы уничтожали вражескую проводную связь, отдельные машины, мотоциклистов...

В один из воскресных дней наша группа подошла к большому населенному пункту и, заметив, что из него выехала машина с немцами, решились зайти. Люди, сидевшие у крайних домов, очень удивились нашему появлению: сельская жизнь идет по немецким законами, а тут - красноармейцы с оружием. От местных жителей мы узнали, что наши войска несколько дней назад оставили село Шалыгино, находящееся в семи километрах отсюда, и отступили к районному центру Крупецк в Курской области. Сельчане принесли нам молока, хлеба и подсказали место для ночевки - на риге, что находилась на окраине села у свинофермы и других колхозных построек. Без труда мы нашли этот сарай с огромной копной свежей соломы, на которой валялись немецкие газеты и журналы. Устраиваясь на ночлег, я предусмотрительно выставил у сарая пост.

Прошло совсем немного времени, как часовой доложил, что слышен шум приближающихся машин. Я приказал всем глубоко закопаться в солому. Через несколько минут автомашина остановилась где-то рядом, послышался скрип открывающихся ворот, заиграли губные гармошки и вражеские солдаты стали забираться на солому. "Долго ли пробудут немцы? Выдержат ли ребята?" - эти и другие подобные вопросы лихорадочно крутились у меня в голове. Обдумывая разные варианты действий на случай, если фашисты нас обнаружат, я приходил к неутешительному выводу, что гибель наша неизбежна. И это после того, как мы прошагали сотни километров к своим! Ночь показалась вечностью...

К счастью, все благополучно завершилось. Рано утром немцы поднялись, завели машину и немного отъехали от сарая. Слышно было, как завизжали поросята, а потом машина удалилась. Первым из нашего укрытия вылез я и некоторое время не мог встать на онемевшие от напряжения ноги, то же происходило и с моими товарищами.

А на следующий день мы наконец-то вышли на нейтральную территорию в село Шалыгино. Но и этот участок пути не был для нас простым.

Нас осталось семеро...

На пути в Шалыгино наша группа должна была пересечь шоссе, по которому непрерывно двигались фашистские войска. До наступления темноты определили участок для перехода и расположились метрах в трехстах от дороги в копнах соломы, откуда наблюдали за движением колонны войск противника. С нашей стороны шоссе прикрывалось узкой полоской деревьев, тянущейся вдоль дороги. С одной стороны, это было хорошо, но с другой - мешало наблюдению.

Мы тщательно проработали план действий. Решили, что, как только представится возможность, очень осторожно вперед пойдет боец Иван Палеха. Остальное отделение в количестве семи человек цепочкой будет перемещаться в обозначенном направлении и в случае необходимости прикроет огнем нашего солдата. Ивану были также указаны направления отступления и установлен сигнал опасности, который он должен был в случае чего дать. Подходящего момента пришлось ждать довольно долго, нескончаемым потоком тянулись бронемашины, машины с пехотой, артиллерией, снарядами... Но вот, наконец-то, в воздухе повисла тишина. Мы посчитали, что шоссе свободно, приготовили все наше оружие: две оставшиеся ручные гранаты, два немецких автомата с обоймами и винтовки СВТ. Начали перемещаться по намеченному плану с соблюдением всех мер предосторожности. Прошли метров 250 - все спокойно. Но когда до лесной полосы, в которую уже нырнул Палеха, оставалось менее сотни метров, вдруг раздался его душераздирающий крик "Мама!!!" Отделение вжалось в землю, ожидая, что будет дальше. Но вновь установилась тишина, нас никто не преследовал. Мы решили вернуться на исходное положение. Но боевого друга Ивана Палеху мы так и не дождались...

Дорогу наша группа благополучно проскочила в другом месте и под вечер следующего дня добралась до села Шалыгино. Не верилось, что удалось вырваться из фашистского окружения. Впервые за всю войну мы смогли насладиться домашним теплом, немного отдохнуть в человеческих условиях, привести себя в порядок... Когда сельчане узнали, что мы воевали с фашистами и более 20 суток выходили с оккупированной территории, их интерес усилился. Вскоре вокруг нас собралась вся улица. До поздней ночи нас расспрашивали местные жители. Мы с удовольствием отвечали на их многочисленные вопросы. Так приятно было слышать и видеть родных людей, чувствовать их поддержку и жгучую ненависть к оккупантам. Нам хотелось быстрее влиться в действующую армию и еще ожесточеннее бить фашистских захватчиков. Однако...

вверх